Наталия Муравьева,
зам. директора Государственного архива
Ивановской области
Ивановской области
(статья опубликована в «Ивановской газете»
№ 96 от 29 мая 2012 г.)
№ 96 от 29 мая 2012 г.)
В Государственном архиве Ивановской области хранится ряд документов, связанных с кинешемскими событиями 90-летней давности.
Осенью 1921 - весной 1922 г. огромную территорию нашей страны - в основном, нижнее и среднее Поволжье - охватил голод. Кинешемцы вместе со всей страной помогали жителям пострадавших от засухи районов. Только за 1 полугодие 1922 года в Кинешемском уезде было собрано 2,2 тыс.пудов ржаной муки, 2,8 тыс.пудов картофеля, много других продуктов питания. Проводился сбор денежных пожертвований, распространялись лотерейные билеты, организовывались благотворительные концерты в пользу голодающих.
В 1921 г. в уезде было размещено 900 беженцев, в мае 1922 г. принято 475 детей. Но, несмотря на повсеместный сбор средств и активную помощь зарубежных стран, советская власть под лозунгом помощи голодающим решила провести изъятие церковного имущества. В соответствии с Декретом ВЦИК от 23 февраля 1922 г. по всей стране началась эта кампания. В Шуе она закончилась трагически – народными волнениями, гибелью людей, а затем расстрелом священников. Кинешемские власти также констатируют у населения «открытую вражду к изъятию ценностей», отмечают, что «среди населения уезда наблюдаются разнородного характера слухи по поводу изданного февральского декрета… и что якобы церковные ценности поступят в пользу коммунистов и евреев, и что вообще они не пойдут по назначению…».
В 1921 г. в уезде было размещено 900 беженцев, в мае 1922 г. принято 475 детей. Но, несмотря на повсеместный сбор средств и активную помощь зарубежных стран, советская власть под лозунгом помощи голодающим решила провести изъятие церковного имущества. В соответствии с Декретом ВЦИК от 23 февраля 1922 г. по всей стране началась эта кампания. В Шуе она закончилась трагически – народными волнениями, гибелью людей, а затем расстрелом священников. Кинешемские власти также констатируют у населения «открытую вражду к изъятию ценностей», отмечают, что «среди населения уезда наблюдаются разнородного характера слухи по поводу изданного февральского декрета… и что якобы церковные ценности поступят в пользу коммунистов и евреев, и что вообще они не пойдут по назначению…».
В Иваново-Вознесенской губернии параллельно с губернской комиссией помощи голодающим создаются губернская комиссия по изъятию церковных ценностей и подкомиссии в уездах. 22 марта состоялось совместное заседание членов кинешемской комиссии по изъятию церковных ценностей с представителями уездных исполкома, комитета РКП(б), членов чрезвычайной революционной пятерки и ГПУ. Было принято решение: «А) К изъятию ценностей приступить в г.Кинешме с 27 марта. Б) Предложить духовенству г.Кинешмы выступить с разъяснением декрета об изъятии церковных ценностей … В) Назначить агентов из коммунистов (осведомителей) в церкви… Г)…к 27 марта подготовить воинские части гарнизона, а также милиции в полную боевую готовность…».
Власти волновались напрасно: применение военной силы в Кинешме не потребовалось. Изъятие церковных ценностей прошло достаточно мирно во многом благодаря умной политике В.С.Преображенского.
К 1922 году Вениамин Сергеевич Преображенский (1876-1945), вошедший в историю как святитель и исповедник Василий Кинешемский, принял постриг с именем Василий и был рукоположен в епископа Кинешемского, викария Костромской епархии. Служил он в той же Вознесенской церкви, где был крещён в 1876 году, где 40 лет настоятелем был его отец и 32 года – дед.
Вознесенская церковь - одна из самых красивых и древних в Кинешме. Хранящаяся в архиве опись её имущества составлена на 6 с половиной страницах и дает представление о великолепии и красоте внутреннего убранства как летнего Вознесенского, так и зимнего Златоустовского храмов, в которых иконостас, царские врата, ризы на иконах практически все «серебряные – вызолоченные». Богаты и красивы были священные сосуды, евангелия, ковчеги, кадила и другие обрядовые предметы.
По этой описи имущество церкви было проверено членами комиссии по изъятию ценностей. Можно представить, как горько было епископу Василию присутствовать на этой ревизии, на процедуре изъятия имущества, которое пестовали его предки, видеть, как чужие руки дотрагиваются до священных предметов, снимают ризы, «раздевают» прекрасные иконы, которым он молился с детства. Допустить разорения любимого храма он не мог.
Ещё до начала изъятия, 26 марта 1922 года было проведено собрание верующих Вознесенской общины. Под сохранившимся протоколом подлинная подпись - «Председатель собрания Е[пископ] Василий». Стиль и формулировки принятого на собрании постановления юридически грамотные, четкие, без сомнения, составленные самим епископом:
«Вознесенская община верующих, обсудив декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, отобрание которых не нарушает интересов культа, и призыв Св.Патриарха Тихона и архиепископа Костромского Серафима об отдаче излишних вещей на нужды голодающих постановила:
1.…Община заявляет, что она считает не прикосновенным и не подлежащим изъятию все напрестольные вещи: Кресты, Евангелия, Дарохранительницы, и особенно Евхаристические сосуды, а также ризы на местных и храмовых иконах.
2. Ходатайствовать о замене изъятых вещей соответствующим эквивалентом золота и серебра в предметах не Священных, на пожертвование которых община единодушно выражает свое согласие.
3. В случае неудовлетворения этого ходатайства просить советскую власть поставить Общину в известность о том, куда и кому именно проданы будут изъятые вещи, чтобы выкупить их обратно».
Под протоколом ниже автографа епископа Василия подписи 133 прихожан.
Изъятие имущества проводили в два этапа. Первоначально были намечены к изъятию несколько риз, сосудов, ковшик и др. серебряные предметы, весом 12 кг, которые были тут же полностью, в соответствии с решением общего собрания прихожан, заменены золотыми монетами и золотыми личными вещами верующих. Казалось, изъятие состоялось. Однако, члены губернской комиссии пришли к другому выводу: описи изъятого имущества «…составлены на смех, напечатаны не понятно и не разборчиво, сам черт не поймет…. А посему губкомиссия не соглашается и признала работу подкомиссии слабой…и предписывает в самое непродолжительное время проверить все храмы и представить точный отчет».
29 марта члены комиссии в присутствии В.С.Преображенского составили протокол № 2 об изъятии церковного имущества. По новой описи к изъятию в Вознесенском храме подлежало 24 кг серебра.
И опять прихожане стали спасать церковные ценности. Они приносили в храм свои драгоценности, серебряную посуду, всё, что могло стать предметом обмена. И уже 4 апреля подкомиссия согласилась заменить изъятые ценности. Среди вещей, сданных прихожанами на замену церковных предметов, - золотые и серебряные браслеты, кольца, серьги, ложки, портсигары, запонки, медальоны, наперсток, часы, цепочки, солонки, сахарницы, молочники, монеты, а также 2 Георгиевских креста. 6 медалей и даже 1 медаль за успехи в науке.
Самого епископа Василия тоже коснулась кампания изъятия ценностей. В одном из списков изъятого имущества после перечисления сельских храмов вдруг читаем: «от Епископа Василия изъято серебро». А далее в деле подшита расписка, из которой становится ясно, что конфисковали серебряные крест и панагию – носимую на груди небольшую икону с изображением Богоматери. Эти священные серебряные реликвии, весом 410 г, с камнями были получены им из ризницы Костромского Ипатьевского монастыря и являлись знаком архиерейского достоинства. Как видно из документа, и эти ценности в дальнейшем было полностью заменены золотом.
Сам факт замены церковного серебра на другие ценности очень показателен и говорит об авторитете епископа Василия, о силе его проповедей, об умении убеждать. Не случайно именно в Вознесенской церкви, единственной из 13 кинешемских городских и 17 сельских храмов, заменено было всё церковное имущество, намеченное властями к изъятию.
К сожалению, ценности, сбереженные святителем и его прихожанами, недолго оставались в храме. Вскоре церковь была закрыта, и с 1930 по 2010 гг. в ней располагался краеведческий музей…
